Добрый день, уважаемые читатели! Зимой, вместе с Новогодними поздравлениями, я получил очень содержательное письмо от Ирины Александровны Беловой (Найговзиной). Ещё в 2014 году она начала собирать по крупицам упоминания в любой литературе своей деревни, в том числе обращалась ко мне с просьбой поделиться всей возможной информацией. Сейчас у неё набралось достаточно интересных исторических фактов, фотографий и воспоминаний местных жителей, чтобы оформить целый рассказ о прошлом наших деревушек, некогда окружённых глухими лесами и связанными узкими лесными тропками и дорожками. Да, до середины XX века трудно было найти в Подмосковье ещё такой «медвежий угол» — три деревни, Терехунь, Скрёбухово, Сидоренки, находились в огромном лесном массиве. Взглянем на их прошлое:

1) Деревня Скрёбухово, Серпуховский район:
Первые официальные сведения о деревне появляются в середине ХVIII века. «Скробухово – сельцо владельческое, при колодцах, 24 версты от губернского города. Находится в самой «глубинке» Серпуховского уезда, недалеко от Масловской сторожки». Как видите, изначально деревня называлась СкрОбухово. От слова «скробать» — царапать, скрести, мелко и тонко строгать («Толковый словарь живого великорусского языка» В.И.Даля). Слово относилось к «профессиональным» именованиям, содержащим указание на деятельность людей. Так вот, в Скробухово занимались в основном обработкой шкур животных. Местная земля, будучи малоплодородной, большой ценности собой не представляла. А вот леса вокруг Скробухово были популярным местом охоты. Не зря в этих окрестностях появилась усадьба заядлого охотника — графа Шарапова, и даже станция по сей день называется «Шарапова Охота». Позже, как свидетельствует Роман Крайнов: «Деревню из СкрОбухово переименовали перед самой войной в 1939 г., когда военные создавали свои карты. СкрЁбухово – легче было выговаривать». Может и так. Есть и легенды: Александр Жигачёв ссылается на слова бабушки, которая родилась в конце 19 века – что было два барина, один-другому проиграл в карты большую сумму, а отдавать было нечем. Вот он и обещал ПОСКРЕСТИ по сусекам. В итоге, был вынужден отдать сельцо.
В 1767 г. сельцо Скробухово находится в общем владении комиссара Н.В.Лотарёва, полковника Афанасия Алексеева и ещё 3-х владельцев. Всего душ крепостных -107 человек. В 1852 г. сельцо Скробухово одностано владеют девицы Наталья и Прасковья Беляевы, князья Вяземские и ещё 3 владельца. Имеют 208 душ крепостных и 30 дворов (1862г. – 15 дворов, 84 мужчин, 90 женщин). В 1859г. разорившиеся помещики продали часть крепостных в другие губернии, осталось 15 дворов и 177 душ.

Из воспоминаний Галины Николаевны Жуковой (Челушковой): Мама рассказывала о временах дореволюционных. Была какая-то барыня (точнее две сестры), от одной из них идёт Галин род. Жили барыни в доме на краю деревни, где сейчас родник рядом с домом № 36а, он и в те времена существовал. Но теперь кругом лес и бурьян, а тогда были ухоженные аллеи, плодовые сады и даже голубая персидская сирень, которая росла до недавних времён. Было три облагороженных пруда.
Из воспоминаний Романа Крайнова: Их род берёт начало от Гуличевых–Голубевых, которые были известны ещё в 19 веке. Сохранилось несколько старых фотографий.

Гуличев Михаил (Алексеевич, точно не скажет) – его прапрадед, фото конца XIX века, работал (как и многие мужчины из Скрёбухово) в Москве, не то швейцаром, не то дворником.

Голубев (Гуличев) Алексей Михайлович, сидит в центре, прадед. На обороте надпись карандашом: «На память 3 октября 1914 года». Род войск определить не удалось. Известно, что с войны вернулся в 1919-1920 г., был в плену и еще где-то. До ВОВ был мастером по пошиву портьер, в т.ч. и в Большом и Малом театрах.
Есть запись в церковной книге, так называемой Ревизские сказки, в церкви Преображения Господня в Темне: «Сочитались браком Голубев Алексей Михайлович и Петрова Надежда Сергеевна 07.01.1913. Свидетели: Петров Васил Сергеевич и Моисеев Ив. Егорович, Манцев Алексей Владимир. и Петров Алексей Серг.» (эта запись есть в приложенной таблице).

В 1917 г. земля была конфискована и поделена по едокам. После гражданской войны жизнь селян становится зажиточной. Появляются новые дома, в каждом хозяйстве лошади, коровы и прочий скот, домашняя птица. Но земли на всех не хватало, так как деревня была ограничена дремучими лесами, поэтому стали развиваться побочные промыслы: стекольщики, вальщики, переплётчики, шубники, портные. Чтобы прокормить семьи уходили на заработки в города и соседние селения. В 1930 г. крестьянские дворы объединяются в колхоз, который назвали в честь Антивоенного дня «1 августа». Он стал одним из передовых в районе. Были построены: молочная ферма на 50 голов, конюшня, свиноферма, оборудован Молокозавод. Торговали маслом и творогом, а обрат отдавали на корм свиньям. Впоследствии были открыты магазин и медицинский пункт.
В 1936 г. объединились несколько деревень (Скрёбухово, Сидоренки, Рудаково и Терехунь), и колхоз стал называться «IVсъезд Советов». Он продержался всю войну, а в 1955 г. колхоз назывался уже «Ударник». Вскоре название заменили на «Знамя труда». Укрупнение колхозов позволило иметь свои трактора и другую сельскохозяйственную технику. Колхоз стал очень рентабельным. В начале 60-ых годов колхоз влился в совхоз «Большевик» Серпуховского района.
Из воспоминаний Веры Александровой: Между нынешними домами 7 и 8  в 30-ые годы ХХ века стоял дом, где дед Пелагеи Максимовны, Кирилл, жил со своей семьёй. Дед Кирилл был купцом: торговал древесным углём и славился портновским талантом. У него было двое детей. А у сына Максима было 12 детей.

В 1941 г. все мужчины, которые могли держать оружие, ушли на фронт, а женщины, старики и дети убирали  урожай. В 3-х км от деревни была оборудована база партизанского отряда «Смерть Фашизму» (у Масловской сторожки). А недалеко от Паршутинской лесной сторожки  была база Угодско-Заводского района.

Из воспоминаний Гончаровой Нины Павловны: В годы Великой Отечественной войны пришлось пережить много горя жителям деревни Скрёбухово. Немцев в деревне не было, но конная и мотоциклетная разведка на окраине деревни появлялась. По деревне проходили беженцы и рассказывали страшные истории о немецких захватчиках. Поэтому, когда начался миномётный обстрел, люди пытались где-то спрятаться: уходили в леса, отдалённые деревни, стали рыть землянки недалеко от домов.  В доме 15, у Лыгиных, лежали раненые красноармейцы. В какое-то время в деревне появилась регулярная часть Красной армии. Военные размещались в частных домах. В этот момент сёстры Нина и Маша Борисовы в доме были одни. Поэтому, когда к ним подселили разведчиков, они перешли ночевать к Лыгиным. Во время обстрела погибло несколько жителей деревни. Нина, переживая за мать и малыша, которые спрятались в деревне Иванчиково, лесом перебиралась к ним. А мама, в это же время, волнуясь за дочерей-подростков, направилась в деревню по дороге. Таким образом, они разминулись. Когда Нина не нашла маму, то горько плакала, её долго не могли успокоить.
Вспомнила Нина Павловна и о казачьем разъезде. Они неожиданно появились перед самым обстрелом, остановились около их дома и попросили попить воды. Нина принесла ведро воды и кружку и стала угощать всадников. И, вдруг, она среди всадников заметила двух девушек невероятной красоты, как выразилась Нина Павловна: «Кровь с молоком». Особенно её удивили бурки, в которые были одеты девушки…

Из воспоминаний Соколова Сергея Викторовича: Егорова Сергея Леонидовича ещё до революции отправили в Москву в ученье переплётному делу. Работал в артели, заработав приличное количество денег, он в 1927 г. построил в Скрёбухово дом. И каждое лето с двумя сёстрами: Нюрой и Настей, женой Марией и детьми приезжал отдыхать. Когда началась Великая Отечественная война все девочки с мамой целую неделю пешком шли из Москвы в деревню. Сергей Леонидович воевал и получил медаль «за Отвагу».
У домов вдоль оврага, который был по берегам мелкой речушки, в центре деревни, жители рыли окопы, в которые прятались от бомбёжек. Однажды вся семья заболела тифом, мама умерла, а девочки вернулись после войны в Москву, кроме младшей — Шуры и её тётушек: Нюры и Насти. Дом фактически был разделён на три части. Самое большое помещение отдали во временное пользование для медицинского пункта, а затем там был сельский совет. Шура вышла замуж за Бориса из Бутырок. Когда после болезни муж умер, Шура с сыном Валерой (1953 г.) вернулась в родительский дом в Скрёбухово. Валя с мужем Виктором и сыном Сергеем жила в Рудаково, а когда родился внук Миша, семья заняла среднюю часть дома. Только Вера так и осталась в Москве, продвигалась по службе и стала крупным экономистом.

Из воспоминаний Зеленовой Шуры: Моя бабушка, которую мы звали тётя Поля, была председателем сельского совета, который находился в доме №26. После ВОВ с\с перевели в дом №23, а дом №26 построил ещё до войны бывший муж Пелагеи Алексеевны. Её дочь Мария была связной в партизанском отряде, с подругами перевозила раненых через Нару, где находился полевой госпиталь регулярной Красной Армии. В доме Пелагеи Алексеевны прямо на полу была насыпана солома, которую для ночлега использовали партизаны. В доме напротив (дом №10) находился штаб партизанского отряда. Немцев в деревне не было, но она подвергалась артиллерийским налётам. Были заминированы поля, а копны с сеном фашисты взрывали, предполагая, что там партизаны скрывают военную технику. Когда отбросили немцев от деревни и начали разминировать территорию, были случаи гибели и ранений подростков.
Тётя Поля была рукодельная, она даже плела кружева коклюшками, что помогало растить детей. Она работала в колхозе, вела хозяйство и воспитала хороших детей и внуков.

После Победы в 1945 г. в деревне восстановили работу магазина, отстроили клуб с библиотекой (он на фото), провели электричество от Бутырской ГЭС на реке Наре, которая находится от деревни в 1 км, и идти надо было к ней через лес. После объединения нескольких колхозов в совхоз «Большевик» в Скрёбухово появились кузница, скотный двор на 200-300 голов телят, конюшня, свиноферма, пилорама, силосные ямы, грибоварня. Сельчане обрабатывали поля, заготавливали сено для скотины на зиму, сдавали государству грибы, ягоды, молочные продукты.

Вместе с взрослыми работали дети и подростки (от 10  до 17 лет). Они не просто помогали родителям, получая зарплату, создалась настоящая детская бригада, которая крепко сдружила всех. Они умели и работать и отдыхать. Когда в середине 60-ых годов в деревне построили клуб и регулярно каждые среду и субботу привозили кино, то выяснилось, что среди нас столько талантов, что можно организовать 1,5 – часовой концерт вместе с мини-спектаклем. За клуб отвечала Валёва Екатерина Сергеевна. Каждый вечер, после рабочего дня на полях, а затем ещё и помощи родителям в домашнем хозяйстве, молодёжь к 10 часам вечера собиралась в клубе на «посиделки». Играла музыка, все танцевали, решались «сердечные» проблемы. Можно было почитать в библиотеке, были и любители шахмат. Расходились далеко за полночь. Родители спали спокойно, они знали, что драк не будет, и никто их деток не обидит. Первый телевизор появился в помещении Правления колхоза, которое находилось в доме №23. Здесь собирались все селяне, особенно мы, ребятня, смотрели советские мультфильмы и кино про войну.
Большим Престольным праздником в нашей деревне  всегда считался «Яблочный Спас». В каждый дом приезжали гости, пекли пироги с яблоками, варили самогон, угощали друг друга новым урожаем.

По инициативе бригадира, Запрудновой Екатерины Калиновны, в начале 60-ых годов маленькую речку, протекающую по центру деревни и впадающую в Нару, запрудили. Получился достаточно глубокий и большой в диаметре пруд. Изначально предполагалось его использовать для водопоя телят, которых в деревне было до 300 голов. Но местные жители стали поливать огороды, использовали ил в качестве удобрений, а ребятня получила прекрасное развлечение: летом купание, а зимой – каток. За эти годы дважды платину прорывало, но её восстанавливали. В 70-ые годы ремонт платины проводили военные строители: установили сливную трубу, поставили сетку. С тех пор она больше не прорывается. Пруд часто использовали для тушения пожаров в лесу и в самой деревне. Теперь пруд должен был в первую очередь выполнять функции противопожарные.
В большом пруду в отдельных местах глубина доходила до 2-х метров. По словам Ирины Александровны: Было боязно плавать, так как температура воды резко менялась. Со дна пруда били ключи, из-за которых в этих местах вода была просто ледяная. Живности в пруду хватало: рыба, ужи, даже прилетали цапли, а сколько было лягушек!…  Весной они пели свои трескучие песни, а потом толпами мелочь заполоняла всю деревню. Мы плавали, а рядом могла проплыть семейная пара ужей. Вот было девичьего визгу, а мальчишкам радость. Примерно с 2000 года в пруду стали хозяйничать бобры: спилили все тополя по периметру пруда, настроили своих платин и вырыли норы в платине, что, как мне кажется, может привести к её очередному прорыву.
Тётя Катя так  же организовала молодёжь для посадок деревьев вдоль дороги, которая шла по открытому полю к остановке автобусов на бетонке. Теперь солнце голову не печёт, да и душа радуется, когда летний ветер шелестит листвой.

Из воспоминаний Запрудновой Екатерины Калиновны: После войны в доме №23 была контора Правления колхоза. Когда появились первые телевизоры, вся деревня собиралась в конторе и смотрела кино. Особенно, ребятня. Когда колхозы объединили в совхоз «Большевик», правление перенесли в другое село, а этот дом отдали жителям деревни Скрёбухово. Левую половину занимали Запрудновы, а в правой  поселились Степановы, которые вскоре переехали в Центральную усадьбу совхоза. Потом это помещение отдали под медпункт, который перевели в 80-ые годы в помещение бывшего магазина.

Наконец, ещё из воспоминаний самой Беловой (Найговзиной) Ирины Александровны:
Наша семья впервые появилась в этой деревне в 1957 году. Жили в Москве, родители хотели купить домик в деревне и использовать его как дачу. Тётя Варя Мумятова предложила им поехать на её родину – в деревню Скрёбухово Серпуховского района. В первое лето мы жили всего 1 месяц в чулане у самой тёти Вари, в 1958 году жили на террасе, кажется, у Синельщиковых. Родителям здесь очень понравилось: деревня в лесу, грибов и ягод много, люди доброжелательные, можно пить свежее молоко и иметь собственный маленький огородик. Поэтому, в 1959 году были оформлены все документы на покупку дома.

В 50-60-ые годы ХХ века молодёжи в деревне было очень много. Особенно в летнее время доходило до 60 человек. В каждом доме было по два, а то и более детей (в общей сложности на «пятачок» приходило порядка 30 человек от 6 и до 15 лет). Приходили к нам и из других деревень, особенно когда построили клуб. Те, кто постарше, все три месяца работали в колхозе — работали наравне с взрослыми: вставали в 5 утра, работали на полях: прополка, стерегли зелёные побеги от ворон, собирали колоски после работы комбайнов, веяли рожь, получали зарплату. Мальчишки помогали комбайнёрам, купали лошадей в Наре. Несколько раз нас даже возили на Оку пропалывать капусту. Ой, как было тяжело на солнцепёке заниматься прополкой: 1 км – до обеда и столько же после. Но мне больше всего нравился покос: пахнет душистым сеном, работаешь в полный рост, а не в три погибели. Обедали всегда большой компанией, делились друг с другом всем, что брали из дома. После работы, часа в 4, обязательно топали на Нару через лес. По дороге ели ягоды, играли в «прятки», пели песни. После речки расходились по домам, у каждого были свои дела: помогали родителям на огородах и со скотиной.

К вечеру собирались на футбольном поле у пруда, где теперь стоят новые дома, или в прогоне между 29 и 30 домами. Площадки были вытоптаны, как асфальт. У нас были: настольный теннис, городки. Играли в «Жучка», «Волейбол», «Круговую лапту» и «Штандер».

В деревне был отличный магазин, в котором хозяйничал всеми уважаемый Михал Михалыч, так его звали и старые, и малые. А мужики позволяли себе обращаться к нему по — простецки, но с уважением «Михалыч». Здесь было всё: на площади в 12 м² можно было купить от хлеба до иголки любой товар. Продукты были свежие, а текстиль и обувь по качеству и моде не уступали городским универмагам. Несколько раз в неделю из Станков привозили свежий хлеб. В эти дни у магазина, на, так называемом «пятачке», собирался народ из всех ближайших деревень. Судачили, грызли семечки, рассказывали анекдоты и байки. Когда привозили хлеб, каждый знал за кем стоит, и суеты и шума не устраивал. Каждый раз Михал Михалыч из толпы приглашал кого-нибудь из молодёжи, который должен был раскладывать хлеб по полкам. Те, кто в это время уже оказывался в помещении, дружно считали буханки чёрного и батоны белого хлеба. Кроме батонов привозили белый хлеб «кирпичик». Мама отрезала ломоть во всю буханку и смазывала вареньем, оторваться от еды было просто не возможно. Вот чего в магазине не было — так это керосина. Его нам привозили в цистерне. Так же выстраивалась очередь с бидонами, вёдрами и баками. Соседи помогали друг другу таскать эти тяжёлые ёмкости домой, использовали для перевозки велосипеды и тележки.

Рядом с магазином росла огромная липа, она и сейчас стоит на том же месте, цветёт и радует всех обширной тенью. Под ней очень любили в жару отдыхать овцы и прочая деревенская живность. Когда была необходимость: пожар или общий сход, били в рельсу, которая висела на толстом суку. Теперь её уже нет, сук обломился, рельса упала, её не стали вешать на другое место, так она и пропала. Видимо, кто-то сдал её в металлолом. Бедная липа пережила удар молнии, в результате которой у неё выгорела половина ствола, и образовалось глубокое дупло во всю длину дерева. В это дупло можно было даже прятаться. Здесь все дружно собирались в праздники, особенно в Престольный праздник «Яблочный Спас». Когда были свадьбы, то тоже не обходилось без всеобщего веселья. (* С целью возрождения традиций, сейчас в деревне ежегодно стали праздновать «Прощание с летними каникулами» — сжигание чучела, загадывание желаний, концерт и конкурсы.) Теперь у магазина новый хозяин, который отделал стены сайдингом и поставил резной забор. У дома пока ещё нет даже номера, поэтому мы по — старинке называем его «магазином».

Когда магазин закрыли, а автолавка не могла проехать по бездорожью, наши жители именно таким способом (как на фото — по самодельным летним мостикам) перебирались через Нару, чтобы в Дубровках купить самое необходимое.
Не могу не вспомнить о нашем роднике. Теперь новые хозяева, забывшие, что любой колодец на территории деревни и родники являются общим достоянием, превратили его в тухлое болото. Зато, красивый навес сделали. Вот хороший пример того, что не стоит вмешиваться в природу. Когда мы брали воду из родника, то продукты хранились даже без холодильника 3-4 дня, настолько холодная она была. Заготовки на зиму делали только с «хрустальной» водой родника, и никогда банки не открывались. К сожалению, фотографии родника никто не делал, поэтому мне показать нечего в этом историческом документе. Зато, я могу всем напомнить, как собирались мужчины раз в 4-5 лет, чтобы почистить вокруг родника и заменить плашку, если она от времени подгнила, проложить мосточки, чтобы не мочить ноги. И всё это переходило в целое гулянье прямо недалеко от колодца. На траве раскладывали съестное, выпивку, и начинались разговоры «за жизнь». В таких делах «чужаков» не было, соседи всегда приходили друг другу на помощь. Теперь все ходят в другой родник, за платиной в перелеске. От старых построек почти ничего не осталось. Хозяева идут двумя путям: 1 — современными материалами отделывают старые строения или 2 — полностью его перестраивают. Теряется наша история, дух наших деревень. Только представить себе, чего мы лишились: готовили в русской печи, на примусах и керосинках; воду кипятили в самоварах; мылись «по-чёрному», используя золу вместо мыла и уже в корыте ополаскивались чистой водой.

На этом фото родители Ирины Александровны ждут автобус, чтобы ехать в Москву через Серпухов. В тот период у нас ездили два маршрута: №102 до Курилово и №103 до Балобаново. Автобусы были старенькие, поэтому несколько раз были случаи, когда водитель проехав мост через Нару, просил выйти мужчин и толкать автобус в гору.
«Теперь нас даже считают коренными жителями деревни Скрёбухово.» — пишет Ирина Александровна, — «Семья приезжала даже в зимние каникулы. Однажды я удостоилась чести принимать участие в школьной Новогодней ёлке в Терехуне. А когда мои друзья оканчивали 8-ой класс в Нехорошево, то просто заставили туда поехать на праздник вручения аттестатов. (Большая часть ребят училась с 1 по 4 классы в деревне Терехунь, а с 5 по 8 классы – в селе Нехорошево. Там был интернат, и ребята могли жить, но они предпочитали каждый день ходить 7 км. Особая радость была весной и осенью, когда слякоть и разливы. В это время в школу можно было не ходить, ссылаясь на распутицу.) Будучи уже взрослыми они были удивлены, почему я не была на юбилее школы, и очень поразились, узнав, что я москвичка и в этой школе никогда не училась. Для меня такое признание моих односельчан было настоящей наградой. И именно от того, что я и сама считаю деревню Скрёбухово своей Малой Родиной, я взялась за сбор материала и постаралась написать эти воспоминания. Надеюсь, что каждый из вас захочет их дополнить и рассказать детям и внукам о своей семье и доме, в котором прошли детство и юность. И пусть жизнь нашей деревни продолжается в новых традициях, в уважении и взаимопонимании друг друга. Ведь, если посмотреть вглубь веков – все мы одних корней.

2) Сидоренки:
Деревня, ныне знаменитая чередой необычных коттеджных посёлков «Берендеево Царство» и виллой Евгения Валентиновича Касперского (одного из основателей и основного владельца АО «Лаборатория Касперского», антивирусное программное обеспечение):

Впервые деревня упоминается в 1627 году. О ней известно только, что владельцами были Зыбина М.М., Соймонов А.С. и Рудаков Иван. Было в ней всего 3 двора. В 1760 году деревней Сидоренки уже с 30 душами владела штатс-дама А.Л.Апраксина, вдова видного военачальника-фельдмаршала Апраксина С.Ф. – выходца из дворянского графского рода Апраксиных. В 1800 году «…деревня Сидорова с пустошами девицы Натальи и Прасковьи Михайловых детей Лотаревых имели 3 двора, в которых было 10 душ мужского пола и 13 душ женского.  Деревня на правом берегу речки Терехоньки. Она в жаркое время пересыхает, а для употребления водою довольствуются из колодезей и вода безвредна. Грунт земли песчаный, к урожаю способен: ржи, овса, ячменя, гречи, льна и конопли. Сенные покосы худшие. Лес дровяной: берёзовый, осиновый, ольховый и ивовый. В нём звери: волки, лисицы, зайцы, белки и горностаи. Птицы: гуси, утки, тетерева, перепела, жаворонки, вороны, сороки, галки, голуби, грачи и другие мелкие. Крестьяне состоят на пашне. Промысел имеют в Москве на солодовенных заводах, а женщины прядут лён, поскон и ткут холсты для домашнего расходу. Зажитку хорошего.» В 1852 году в Сидоренках числилось уже 10 дворов, 65 мужчин и 71 женщина. Владела имением А.И.Чебышева. По данным отдела хозяйственной статистики по Московской губернии в Сидоренках каждое хозяйство имело по 1 лошади, 2 коровы, 4 козы либо овцы. А 1924 году уже был 21 дом. В 1936 году Сидоренки входили в состав колхоза имени «IV съезда Советов». В 1941 году, во время артиллерийских обстрелов деревня полностью сгорела, поэтому 26.02.1942 г. на заседании Серпуховского исполнительного районного Совета депутатов трудящихся было принято решение отпустить 23-ём семьям по 40 кубометров строевого леса на строительство жилых домов. Сгорела и школа, которая существовала ещё с 1865 года, в ней обучалось тогда 14 детей. В 1942 году её строят в Терехуни. Здесь обучаются ребята со всех ближайших деревень с 1 по 4 классы. Занятия проводила одна учительница. Она каждому давала задание по его программе. Пока старшие после объяснения делали письменную работу, первоклассники писали прописи или цифры. Звали учителя — Зайцева Валентина Владимировна. После неё в 70-ые годы ХХ в. работал, окончивший педагогическое училище, Тихонов Лев Сергеевич. Начиная с 5 класса, дети из всех ближайших деревень учатся в селе Нехорошево, где получают неполное среднее образование. Там можно было жить в интернате, но чаще всего из Скрёбухова ходили через лес пешком, а когда построили бетонку,  то на автобусах с пересадкой до Сьяново–2. По окончанию 8-го класса поступали в техникумы и училища городов Серпухова, Чехова и Подольска (многие родители переехали туда на постоянное место жительства). При школе был интернат, поэтому многие ребята жили там и приезжали домой только на выходные. Но многие родители нуждались в помощи старших детей, поэтому предпочитали, чтобы они жили дома. Такая ситуация была на руку и самим ребятам. Они рассказывали, что весной, когда было половодье, могли прогуливать школу и пользовались этим, даже когда можно было доехать на автобусе…

3) Терехунь:
Почти на самой границе Калужской области и Серпуховского района на речке Терехунь затерялась в лесах деревня Терехунь. По сведениям по Серпуховскому уезду за 1852 год: «Терехунь, деревня Окологороднего стана, а в ней 4 двора и 91 житель«. Деревня принадлежала корнету Л.П.Чебышеву, отцу известного учёного-математика П.Л.Чебышева. На всю округу славились терехуньские вальщики деревьев. В грозном 1941 году немецкие мародёры нагрянули в деревню и стали грабить колхозников. Тогда партизаны расправились с ними в Паршутинской сторожке.
В послевоенные годы терехуньская свиноферма прославилась на всю Московскую область. В год они откармливали до 300 свиней, ежегодно выращивали до 1000 гусей, для выгула которых, была сделана запруда речки Терехуньки.

4) Окрестности:
Уже не раз извинялся, но всё в один рассказ никак не поместишь! Поэтому только остаётся упомянуть Рудаково, в отличии от трёх обсуждаемых деревень — расположена на берегу реки, а не в лесной чаще, и возникла лишь в первой половине XIX века как дворовое поселение при усадьбе местного помещика – гвардии поручика Рудакова. К западу, прямо за околицей, Рудаков имел двухэтажный дом с двумя флигелями и конюшней. К дому примыкал достаточно обширный парк с многочисленными аллеями для конных прогулок и прудами, в которых разводили карпов. К началу XX века потомки Рудакова разорились. Усадьба оказалось заброшена. Дом развалился, а господский парк зарос кустарником и бурьяном.
В этих краях жил и достаточно знаменитый граф — Александр Петрович Цёге-фон-Мантейфель. О поисках его усадьбы — в отдельной статье. Как и о его соседе — князе В.В.Вяземском.

Источники информации и благодарности:
1. http://www.bankgorodov.ru/place/Terehyn
2. Историко – художественный музей, зам. директора по научной работе Валерий Викторович и сотрудник музея Татьяна Михайловна.
3. Сотрудник библиотеки в посёлке Райсемёновское, Туркина Наталья Алексеевна.
4. Директор Серпуховской Централизованной библиотечной системы, Михальцевич Ольга Михайловна.
5. Елена Дмитриевна, сотрудник библиотеки посёлка Оболенск.
6. Использованы материалы из книги Бруннек Нинель Ивановны «Край Серпуховский – край родной»
7. Сотрудник Центральной библиотеки совхоза «Большевик», Анна Николаевна.
8. Глава с\п «Дашковка» Шкира Н.В., секретарь Галина Михайловна.
9. Центральный Государственный Архив г. Москвы (ЦГАМ), ул. Профсоюзная, д.80-82. Ревизские сказки (Церковные книги) до 1917г. (искать Серпуховской уезд, церковь Преображения Господня в селе Темня).
10. Центральный Государственный архив МО (ЦГАМО), г. Москва, ул. Азовская, д.17. Материалы после 1917г.
11. Архив МО в г. Ивантеевка
12. Архив Министерства сельского хозяйства и продовольствия в г. Пушкине.
13. Сотрудники Архива Серпуховского района, ул. Советская, 20
14. Городская библиотека г. Серпухова, Краеведческий отдел. Мамонтов Б.С.
15. Книга Дробышевского Л.Г. «На берегу Нары».
16. «Теменский стан Серпуховского уезда».
17. Словарь Поспелова Е.М., 2000г.
18. «Топонимический словарь Центра России», Смолицкая Г.П., 2002г.
19. «Топонимика Московской области», Горбовский.
20. Статья в газете «Коммунист» города Серпухова от 19 марта 1991г. «Скрёбухово. История наших деревень». Шахов В.М., краевед, руководитель музея и Поисковой группы в Нехорошевской школе (ныне покойный). Светлая ему память.